Богат май-месяц на подарки: часть 3 и 4

Часть третья. Буря приближается.

   Было похоже, что офис, так отчаянно, решил больше не рисковать, поэтому следующая поездка проходила нормально и спокойно, в обществе нормального машиниста. Мы шутили, приятно общались.

Конечно, с моей стороны, было бы абсолютно глупо надеяться на то, что все мои неприятности уже закончились. Была только смутная надежда. Подтверждением несбыточности надежд стало известие, которое мне передали по прибытии во Псков. Мне сообщили, что на ПТОЛе меня будут встречать офисные работники. Правда неизвестно зачем...

Я знал зачем.

   Офис дышал в спину. В воздухе уже чувствовалось зловонное дыхание первых завихрений надвигавшейся бури беспредела. Вместо того, чтобы сразу же замять конфликт, на взаимовыгодных условиях, они решили развязать конкретную травлю.

Так травят кислотой металл, заставляя его исчезать, когда изготовляют платы для схем электрических приборов.

Как же повезло мне, что я - не железный!

Травка зеленеет

Солнышко блестит...

Офис в спину дышит

Нервы теребит. (авт. )

 С обратной дороги, как только я появился на ПТОЛе, меня уже ждали. Они были в дежурке и я, признаться, был несколько сконфужен, когда увидел их.

-Здравствуй, Василий. Нам надо будет поговорить, но ты заканчивай свои дела, не торопись. Хорошо?

А у меня что, был выбор? Конечно же «хорошо».

Когда сдача тепловоза была завершена, я переоделся и вышел к ним.

- Всё, я готов. - Сказал я выходя из бытовки, стараясь выглядеть максимально спокойным.

- Давай пройдём в машину, поговорим там, чтобы нас никто не отвлекал. – Сказал первый.

Мы сели в легковушку, стоявшую в семи метрах поодаль. Мне предложили место на переднем пассажирском кресле. Я почувствовал себя неуютно.

Почему-то, они начали с обсуждения того случая, с компрессором. Один постоянно напирал, объясняя какой я негодяй, а второй его осаживал, говорил что, мол, я всё это не со зла, ведь правильно? И я согласно кивал головой. Шла типичная игра в «Злой-хороший». Они постоянно напоминали о том, что приехали сюда из-за компрессора, потому что он дорог их сердцу (дорог на три миллиона рублей банка России). Хотя, не так уж и давно был случай, когда бригада и вовсе сожгла подобный компрессор (читай – перегрев оборудования до его выхода из строя). И не было вокруг того случая подобной шумихи. Никто персонально не приезжал на ПТОЛ и не производил «отеческие» беседы. А здесь, из-за того, что «а если бы» - такая кутерьма!

Нет, нет и еще раз нет! Я уверен, что мы сэкономили бы кучу времени и моих нервов, если бы сразу перешли к той главной теме, по которой они, как то еле скользнули.

- Вот еще, напоследок. Ты же, Василий, докладную на Ионафана написал? - Озабоченно произнес один из них.

- Да, написал.

- А вот скажи, если бы всё было хорошо, ты бы не писал про все остальные нарушения Загрябого? - Он всё не унимался.

- Конечно же не писал.

-Вот, понимаешь, Василий, дело тут такое: ты говоришь одно, а Загрябый - совершенно другое и нам попросту не разобраться в этих проблемах, надо чтобы вы оба приехали на разбор в офис. Понимаешь?

   Похоже у меня, в тот момент, засорился какой то фильтр (в мозгу), потому что я перестал кратковременно воспринимать сообщаемую мне информацию.

- Подождите, - я всё ещё не понимал, что происходит, - что значит я говорю одно, а он другое? Смотрите сами на видео, там всё хорошо видно.

Они как-то замялись, разговор стал зажёвываться.

- Так ты приедешь? - они явно не желали продолжения.

- Хорошо, приеду.

- Точно приедешь, разобраться-то всё равно необходимо?

- Точно.

   Наконец их легковушка покинула двор ПТОЛа и мне стало гораздо легче.

Днем позже позвонил Игорь и возмущенным голосом мне поведал о своем разговоре с заместителем генерального С. А.

- Короче, звонил я С.А, требовал, чтобы предпринимались какие-то действия в отношении Загрябого. Знаешь что он мне сказал? Он мне сказал, что КАМЕРЫ НЕ РАБОТАЛИ! И поэтому они ничего не делают, им, видите ли, нужно дополнительно разбираться по этому случаю.

Теперь всё стало на свои места. И те непонятные пыхтения, и зажевывание разговора. И то, зачем им нужно проводить разбор в офисе...

Они решили разобрать не случай, а меня. Причем на наиболее мелкие составляющие: окорок в одну сторону, шею - в другую, а кости - в тот большой кувшин. В течении оставшихся дней, ожидая когда они назначат дату моего расчленения, я получал с разных сторон информацию о том, как тщательно и подробно Загрябый инструктируется тем же Г.А, по вопросу выхода из этой ситуации "сухим". Как всё дело контролируется непосредственно самим генеральным, который так же беспокоился о Загрябом.

Сразу вспомнился тот фрагмент из Библейских историй, когда Понтий Пилат, не хотевший смерти Христа, предложил толпе отпустить его. Толпа потребовала отпустить разбойника Варраву. Что ж, спустя 2000 лет ничего не изменилось. Правда и сейчас не является востребованной. Разбойников любят и ценят больше.

Ехать в офис на, так называемый, разбор, одному было нельзя. Это было ясно, как белый день. Мы с Игорем созвонились, я попросил о сопровождении меня на это "мероприятие", высказав свои опасения. Он ответил, что хотел мне предложить то же самое.

Поэтому я позвонил в офис и предупредил, что приеду не один, а с руководителем профсоюза Игорем Юрьевичем Лапковским.

P.S. Кстати официально членом профсоюза я стал после этого бурного дня. Поздравляю своё руководство с этим знаменательным событием!

Часть четвёртая. В объятиях "черной вдовы".

   В тот чудный, солнечный день, в конце апреля, когда мы с Игорем вошли в офис, на "добрых" лицах наших вождей застыла нерешительность. Пожалуй они до последнего надеялись, что я приеду один. В кабинете были практически все, включая нашего украинского "апостола" Загрябого, когда (О! Диво небесное!) открылась дверь и вошла эта женщина...

Мне даже на миг показалось, что тени, отбрасываемые присутствующими в кабинете, на мгновение съежились. Это была наш главный бухгалтер А. Г (по крайней мере внешне).

Она вошла спокойно, проследовала мимо нас и уселась за стол, попутно спрося, не будем ли мы иметь что-то против того, что она принесла с собой кофе?

Заседание открывала она, сходу предложив одному из замов вести протокол. Она сразу высказала своё недовольство присутствием Игоря Юрьевича, спросив: «Что он здесь делает?»
Я пояснил, что он является моим представителем, как члена профсоюза. На наш встречный вопрос: «Что делает главный бухгалтер на разборе случая локомотивной бригады?» Был получен ответ, восхитительный в своей беспринципной простоте: «Я – представитель администрации!»

??!??!??! (бесконечное удивление).

Открывшийся нам вид на приоритеты внутри офиса – поражал! Два находящихся в кабинете заместителя генерального, инструкторы и инспектор по кадрам, оказывается, не были администрацией! Они просто проходили по этажу мимо (что делают с завидной регулярностью каждый день, сразу же после утреннего чаепития) и заглянули сюда «на огонёк», в надежде увидеть нечто весьма интересное, но по сути своей выполняемой работы - не имеют никакого отношения к администрации компании. А, в то же время, всё непосильное бремя ответственности за фирму и управление ею, взвалила на свои хрупкие плечики сидевшая перед нами госпожа главный бухгалтер.

То, что подобного раньше я, опять-таки, нигде не встречал – даже говорить не хочется. Управление нашей чудной компании представляет из себя сплошной гротеск (Гротеск– от фр. grotesque, буквально — причудливый; комичный). И мне даже немного жаль, что я к этому начинаю привыкать.

Дальше - больше. Учитывая безаппеляционность тона, госпожи А.Г, в «беседе», ясно было одно: всегда и везде, беседует только она, а дело всех присутствующих - согласно кивать головой.

В разговоре, она старалась перекрутить факты на свой лад. Нервно возмущалась, когда я её останавливал. Передёргивала, не давая мне сосредоточенно рассказывать, извивалась, подобно змее, сбивая с мысли. В общем, тот, кто сидел передо мною, был никак не меньше ангела бездны, который зачем-то натянул на себя обличье главбуха и был призван (в этот мир) непосредственно генеральным, чтобы пожрать мою душу. Настоящая «чёрная вдова!»

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Можно было бы назвать Его злым, ежели бы зло имело для бытия Его значение разумное, коего оное не имело.
Скорее, было Сьегха чем‑то чуждым человеческим законам добра и зла, силою естественною иль явлением природным, сродни пожару лесному, иль смерчу, иль буре, иль смерти: чему‑то, не подчиняющемуся законам измысленным.
Порою, в те редкие времена, когда было Ему позволено мыслить,
или, быть может, когда Оно позволяло Себе мыслить... ("Сказание о Сьегха" автор неизвестен)

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пар, от моих кипящих мозгов, собирался под черепной коробкой и быстро растущее давление, грозило последующим взрывом.

Я переглянулся с Игорем, он тоже посильно противостоял нападкам, защищая меня, парируя психологические удары этой демонессы... Однако, ситуация складывалась явно не в нашу пользу.

- Уважаемый С. А, - сказал я, вставая и чувствуя, что мои ноги подрагивают от нервного напряжения, - ещё пять минут такого разговора, и мы будем вынуждены покинуть помещение, а, следовательно, разбор закончится

С.А. только и смог, что, незаметно для госпожи А.Г, скользнуть по ней расстерянным взглядом. Он явно был здесь чем-то не более рядового клерка. Заместитель гендира, в присутствии этой женщины, терял все свои полномочия, это было очевидно. В тот момент, он был полностью дискредитирован в наших глазах.

И всё продолжилось дальше. Еще какое-то время пытались уворачиваться от хищной хватки «милой» бухгалтерши, пока мера терпения не была истощена полностью. Тогда мы, снова переглянувшись, без предупреждения, встали и быстро вышли в коридор.

Сердце бешено разбивало грудную клетку. Во рту находилась пустыня Сахара и то количество воды, которое периодически вливалось в него, почему-то приносило лишь временное утешение. Язык жил жизнью бездонно-жадного до влаги песка. Ещё немного воды...

Мысли пускались в пляс, наворачивая нестройные и причудливые коленца, и совершенно не хотели собираться вместе. А ведь у нас был план! У нас была тактика для этого события... Какая там нафиг тактика! Импровизация и попытка контролировать хоть какую-то часть своего растерзанного разума, и не более того! Это всё, что нам оставалось.

За дверью раздалось шуршание и в появившийся проём, резко выскочил С.А. Он быстро и озабоченно проскользнул в кабинет генерального. Пару минут спустя, он совершил такой же трюк, в обратном направлению, после чего нас снова пригласили в камеру-пытальню.

Было видно, что наши угрозы, о прекращении разбирательства, возымели силу. Потому что далее, пожиратель душ сидела молча, гневно поблёскивая своими грозными (с алым огоньком внутри) очами, оставаясь лишь в качестве наблюдателя.

Поскольку изначальная цель "разбора" состояла в необходимости доказать мою полную непригодность (во всех сферах), то все наши попытки воззвать наше окружение идти к светлому сиянию чистого разума - было не более чем разновидностью долбёжки головой об стену.

Как же тогда изгалялся господин С. А...

Абсолютно уверен, что обратись он в цирк, на специальность клоунады, то имел бы просто бешеный успех! Он постоянно отказывался верить в существование деповского психолога, который занимается составлением бригад по психотипу личности, зато постоянно твердил о психофизиологическом допуске, делая вид, что совершенно не понимает разницы между этими вещами. Перевирал и перекручивал с ног на голову всевозможную информацию, пытаясь продавить, там, где тоньше, сделав меня крайним. И так же всячески отрицал хоть какие-нибудь намёки на виновность в произошедшем, со стороны руководства и т.д.

Чуть позже, в кабинете появился САМ Великий Всевладыка. Когда он поинтересовался как и что здесь происходит, С.А, загадочно закатывая глаза (типа от ужаса), выдал нечто похожее на: "На данный момент, есть вот такие и такие выявленные нарушения, и я даже боюсь продолжать, потому что может открытся ещё нечто более страшное!"

Конечно страшное! Откроется нападение машиниста Загрябого на помощника, прямо в кабине, прямо в рабочее время. А потом ещё и сокрытая переработка вскроется. И то, как Загрябый ездил на локомотиве, во время переработки и без помощника в кабине. А того, что уже накопали - и так достаточно. Зачем же лишний раз компрометировать "своего" Загрябого? Вы помните, ранее я говорил о том, что мне пришлось прибегнуть к успокоительным таблеткам, для того, чтобы привести свою ошалевшую психику в должное состояние? Так вот, это сейчас мне внушалось, как один из тягчайших смертных грехов. На что я ответил, что звонил господину инструктору "Т" (который сидел тут же, за своим столом), и требовал снять меня с наряда...

"Т" сразу же поменялся в лице. Что-то крайне болезненное мелькнуло под кожей, мимолётно застыв под глазами гримаской ужаса.

- Я, я... Ничего такого ты мне не говорил... Ты меня неправильно понял...- "Т" пытался провалиться на этаж ниже, под взглядом генерального, но, к сожалению бетон перекрытия был крепок.

- Да-а-а,- подумал я,- человек ты вроде и незлой (не очень давно "Т" рассказывал  о себе, в разговоре со мной, как о беззлобном человеке). Да только с гнильцой внутри.

А что случилось с Загрябым, спросите у меня вы?

Нет-нет, не беспокойтесь. В данной ситуации, он сидит за противоположным концом стола, он спокоен. Отвечает на грамотно и удобно составленные (для него) вопросы, и называет меня не иначе, как "этот человек".

Мне даже становиться интересным это обращение. Для себя решаю, что либо он таким образом пытается меня ещё больше унизить, либо моё имя-фамилия вызывает у него что-то типа острого приступа  колик.

Общую картину с Загрябым, в офисе, я бы дополнил буквально парой невинных штрихов, в виде какой-нибудь молоденькой секретарши, которая угодливо наполняет его, временами пустеющую, чашечку свежесваренным кофе.

Не волнуйтесь, с ним ничего не случится. Он под качественной опекой.

Вот таким интересным образом и закончился братец - апрель. В следующей заключительной части мы перейдем непосредственно к майским подаркам, на которые щедро наше руководство. 

А на этом, на время попрощаюсь и скажу Вам: «Продолжение – следует!»

Удачи всем Вам!